Командировка в радиационную зону и спустя 22 года дает о себе знать.

Иван Лужинский в 1986 году, будучи заведующим отделением радиационной гигиены Брестской областной санэпидстанции, 110 дней провел в командировках, изучая обстановку в загрязненных зонах Брестчины. За это получил статус чернобыльца. Правда, говорит, что из льгот теперь остались бесплатная инвалидная коляска и костыли. Благо, чувствует себя хорошо и по сегодняшний день успешно трудится заведующим отделением радиационной гигиены Брестского зонального ЦГиЭ. И каждый день заново осмысливает события 22-летней давности.

Иван Владимирович, вы хорошо помните тот день?

- Наша служба получила информацию о случившемся 28 апреля. Меня подняли по тревоге в пять часов утра. Требовалось срочно провести первые дозиметрические замеры уровней радиации. В 6 часов мы докладывали в вышестоящие инстанции, что уровень по городу Бресту и прилегающей территории составляет 250-270 микрорентген в час. Для сравнения, ранее средние показатели были 8-12 микрорентген в час, а по отдельным регионам и ниже.

Было понятно, что случилось?

- Думаю, даже представители нашей службы тогда не все осознали. К такой ситуации никто не был готов. Недоставало хорошей аппаратуры. Не было возможности определить изотопный состав выброшенного в атмосферу радиоактивного вещества, а в тот момент очень важно было это знать. Ведь от изотопов зависят радиоактивные накопления в организме. Если бы мы знали, что основным изотопом на первом этапе является йод-131, то нужно было бы срочно предпринимать меры защиты. Например, провести йодопрофилактику населения с тем, чтобы насытить щитовидную железу, то есть дать стабильный йод организму, и тогда радиоактивный проходил бы «транзитом», не накапливался в щитовидной железе. Что в общем-то потом и было сделано.

Какая обстановка наблюдалась в области?

- Радиационную разведку вели с помощью присланного в срочном порядке самолета. Начиная от Дрогичина и далее фиксировали над лесными массивами уровни в 3-3,5 тысячи микрорентген в час. А в отдельных местах Лунинецкого и Столинского районов - до 30-33 тысяч микрорентген! Не могли не замечать участки леса, которые в результате сильного воздействия радиации стали «рыжими».

Мы тоже недопонимали всех моментов воздействия радиации на организм, работали без спецодежды. После 5 дней полетов у меня ноги были в волдырях. Тогда я думал, что это аллергия…

В сельской местности самыми загрязненными оказались сараи, где содержался скот. В навозе уровень радиации аккумулировался 1 к 20. Давали рекомендации удалять его, но что делать дальше? Еще одним очагом повышенного загрязнения были топки печей в домах. Во двор заходишь - вроде бы терпимо, а как «померяешь» печь - настоящий «реактор», в десятки раз выше уровень радиации. Выдавали рекомендации о своевременном удалении золы. Но опять же никто не знал, что с ней делать дальше?

Какие действия последовали за результатами проверок?

- Принимались решения о дезактивации на отдельных участках территорий. Такие работы проводились в Лунинецком, Столинском районах. Например, в деревне Белоуша Столинского района, для того чтобы не закрывать школу и детский сад, вводились ограничения для детей и школьников на время пребывания их на открытом воздухе. Привлекались военные, которые на штык-лопату срезали и удаляли верхний слой грунта, и таким образом якобы уменьшался уровень радиоактивного загрязнения.

С сегодняшней точки зрения действия санитарной службы были правильными?

- В целом, кроме начального этапа, работа проводилась планово и грамотно. Выдавались рекомендации не ходить в лес, не собирать грибов и ягод. Особенно клюкву. Следили за качеством молока и мяса, но далеко не все понимали важность проблемы, поэтому не выполняли требований. Это также послужило причиной накопления вредных веществ.

С учетом вышесказанного, спустя 22 года после Чернобыля что изменилось?

- Сегодня хорошо известны зоны, где санслужбы периодически выявляют дары леса с повышенным радиационным фоном. С началом каждого нового сезона лабораторный контроль совершенствуется, корректируются рекомендации. Наверняка и в этом году будет ужесточен спрос за несанкционированную реализацию ягод и грибов вне рынков, у трасс.

Кто и как сейчас контро­лирует радиологическую обстановку в городе?

- В Бресте все предприятия пищевой переработки, заготовительные организации имеют свои радиологические лаборатории, так называемые посты, где проводится входной радиологический контроль продукции. Вдобавок санитарные службы по своему графику ведут дополнительный отбор проб. И, я бы сказал, сегодня все, что выпускается переработкой, вкладывается в допустимые нормативы.

Круглосуточный радиологический контроль также осуществляет Брест­облгидромет с помощью специальной аппаратуры со звуковыми и световыми сигналами. Кроме того, санитарные и ветеринарные службы ежедневно в закрепленных точках проводят измерения радиационного фона. Благодаря межгосударственным договоренностям, имеются прямые связи в соседних странах со всеми атомными станциями, которые окружают территорию Республики Беларусь, особое внимание - трехсоткилометровой зоне. Как известно, на сегодняшний день предельно допустимым уровнем в Беларуси являются 20 микрорентген в час. И каких-то резких скачков в последние годы не наблюдается.

Елена Трибулева, “Вечерний Брест”