Будущий юрист убил двоих

…Без трех минут десять. Всех нас, ожидавших в коридоре Брестского областного суда, наконец пригласили в зал заседаний. Коллегия по уголовным делам слушает дело об убийстве двух женщин. Подсудимого я увидела впервые. Нет, не «отморозок» с наколками. За решеткой, сложив руки за спиной, стоял невысокий юноша с невероятно бледным лицом. В глаза бросились осенние туфли. Впрочем, зачем ему теплые ботинки? Сергей пришел не с улицы, а под конвоем из «автозака». Почти год он сидит в камере брестского СИЗО–7. Я внимательно наблюдала за потухшим лицом, не заметила ни испуга, ни радости, когда в зал зашли его родные. Глаза смотрели в никуда…

Милицейская сводка от 31 января 2007 года запутала репортеров криминальной хроники. Как так? Учинил расправу, не замел следы и решил вынести из квартиры телевизор? Подумать только — не бомжа задержали, не отпетого ворюгу, а студента юрфака! Журналисты выясняли детали и все равно не понимали, как такое могло случиться. В квартире по брестской улице Карла Маркса, 2 зверски убита хозяйка — 60–летняя Тамара Орлова, ее 49–летнюю квартирантку Ирину Манякину в тяжелом состоянии увезла «скорая». Милиционеров и аварийную службу (на лестничной площадке — запах газа) вызвали соседи. В двух шагах от злосчастного подъезда офицеры объединения «Охрана» задержали юношу 19 лет в перепачканной кровью одежде, со студенческим билетом в кармане, с удостоверением призывника. Среди ключей лежал чип от подъезда дома и ключ от квартиры убитой пенсионерки. Молодой человек не отпирался и сознался в убийстве. Что за странное преступление?

Уголовное дело в отношении задержанного, который оказался третьекурсником политехнического техникума Бреста, без пяти минут юристом, возбудили по статье об убийстве. Ситуация осложнилась тем, что врачам не удалось спасти покалеченную гражданку Манякину, и она, не приходя в сознание, умерла в больнице через два месяца после той роковой ночи…

Но вернемся в зал заседаний. Судья Брестского областного суда Николай Григорович зачитывает заключение судебно–медицинской экспертизы о характере травм, которые получила Орлова, а я смотрю на часы: одна, две, три минуты прошло, восемь… Целых восемь минут! На телевидении — это выпуск новостей из нескольких сюжетов. В какой ярости можно было практически размозжить голову, переломать основание черепа, сломать ребра? Только на губах — 11 ран, на голове эксперты насчитали 15 отметин от ударов и все относятся к категории тяжких телесных повреждений.

— Что вы можете сказать по этому поводу? — спросил Николай Григорович у подсудимого.

— Ничего не помню, — Сергей говорил так тихо, что даже микрофон, прикрепленный к решетке, еле улавливал звук его голоса.

— А ребра как можно было так поломать?

— Не помню.

Каким образом Сергей оказался в компании двух пожилых и не совсем трезвых женщин? Причем в квартире, которая несколько лет считалась притоном, где драки случались едва ли не каждый вечер? Иначе как роковым стечением обстоятельств это не назовешь. Следствие восстановило ход событий по рассказам обвиняемого и соседей погибших. Итак, хозяйка была немного пьяна, поэтому улеглась спать. А вот ее подружка–квартирантка выпила, похоже, изрядно, раз у нее в крови обнаружили 2,3 промилле этилового спирта. Ей захотелось «продолжения банкета». Манякина вышла на улицу, подвернулся Сергей. Молодой человек только что распрощался с другом, с которым выпили пива, и шел домой. Подошла женщина и вежливо попросила зайти в квартиру, чтобы перенести телевизор из одной комнаты в другую. За работу пообещала 5 тысяч рублей. Сергей сам был под хмельком. Поэтому, видимо, и согласился, ведь время было позднее. Пришел, перенес. Но денег у просительницы не оказалось, и она отправилась с Сергеем к соседям, которые ни за что не захотели давать Манякиной в долг. Парень вернулся назад, чтобы забрать свой пакет с книжками. Манякина поспешила следом и предложила выпить «мировую», а затем стала настойчиво… предлагать себя. Сергей выругался. Не долго думая, женщина схватила молоток, лежавший поблизости (позже выяснилось, что этим же молотком она любила избивать своего сожителя), и ударила его. Услышав шум, из соседней комнаты выскочила Орлова, схватила гостя сзади. Манякина ударила парня в пах… Как все было дальше? Подруги уже не расскажут, а Сергей вспоминает с трудом. Почему не бросил перехваченный у Манякиной молоток, а стал бить женщин? Не помнит. Почему бил, не останавливаясь? Тоже не помнит. Зачем включил газ на кухне? Пришел в сознание и понял, что натворил. Затем опять — бездна, он принялся крошить все вокруг. Молоток бросил в ванну, а сам в перепачканной кровью одежде вышел, прихватив цепочку с крестиком, связку ключей, 4 конфеты, квитанцию об оплате телефона и… тот самый телевизор. Зачем? Помутненное сознание сохранило в памяти лишь отрывки страшной ночи…

Оперативники, приехавшие через пару минут после звонка соседки в милицию, увидели в жилище Орловой настоящий разгром — бутылки, разбросанные вещи, брызги крови на стенах, два покалеченных тела на полу.

— Почему все в квартире перевернуто? — поинтересовался судья у Сергея.

В ответ — молчание. А потом знакомое: «Не помню».

…Учась в школе, Сергей хотел стать военным, но не хватило здоровья для того, чтобы поступать в военный вуз. И он подал документы на юридический факультет политехнического техникума Бреста. Учился неплохо, вот только по физкультуре были «четверки». Говорит, неважно играл в волейбол и баскетбол. В третьем и четвертом семестре пропускал занятия без уважительных причин, за что получил сначала замечание, а потом выговор. За исключением этих моментов, характеристики, представленные суду из школы и техникума, положительные: писал стихи, занимался в секции самбо, играл в шахматы. Уравновешенный, отзывчивый, не курил, не пил, вырос в благополучной семье… Судебный психолог пришел к выводу, что Сергей психически здоров и в принудительном лечении не нуждается. Экспертиза, которую провели специалисты из Минска, заключила, что в момент совершения преступления молодой человек находился в состоянии аффекта. Иначе и не объяснишь всех странностей, которые были очевидны в его поведении.

По просьбе прокурора суд переквалифицировал вменяемую подсудимому статью «Убийство» на статью «Убийство, совершенное в состоянии аффекта». Он признан виновным по 4 статьям УК — в покушении на преступление, краже, умышленном повреждении имущества и, разумеется, в убийстве. Приговор: 4 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии усиленного режима. Еще осужденному придется выплатить более 5 миллионов рублей областной больнице — это затраты на лечение Манякиной. Примечательно, что сын одной из погибших женщин отказался от иска о моральном вреде и просил судебную коллегию не наказывать Сергея жестоко: «Молодой, хочется верить, что исправится».

Мама Сергея сказала мне, что решение суда обжаловать не будет. Ей как матери любое наказание для родного сына кажется суровым, но она понимает, что суд учел все обстоятельства и был справедлив. К сожалению, черное пятно убийства останется с Сергеем навсегда. Его не смоют ни раскаяние, ни годы изоляции от общества…

КОЗЛОВИЧ Валентина “СБ”